Л.Н.Толстой

      Среди славных имен писателей,жизнь которых связана с Казанью, одно из первых мест занимает имя великого русского писателя Л.Н.Толстого (1828-1910), творчество которого составило «шаг вперед в художественном развитии всего человечества».
 Лев Николаевич не был первым из рода Толстых, завязавших связи с Казанью. Еще прадед его Андрей Иванович Толстой в 1754-1759 гг. служил здесь секундмаером, а позднее воеводой в Свияжске; в Казани провел молодые годы дед Льва Николаевича Илья Андреевич, занимавший в 1815-1820 гг. должность казанского губернатора. Он умер в Казани и здесь похоронен. Неоднократно и подолгу проживал в Казани отец писателя Николай Ильич. Сестра же Николая Ильича (тетка писателя) Пелагея Ильинична после выхода замуж за гусарского полковника казанского помещика В.И..Юшкова стала коренной казанской жительницей. Следовательно, связи Ясной Поляны с Казанью уходят своими корнями в долекое прошлое.
 Осенью 1841 г. в Казань прибыли на попечение тетки Юшковой и для получения образования братья Толстые: Сергей, Дмитрий и 13-летний Левушка. Казанский историк Н.Загоскин в статье «Студенческие годы Л.Н.Толстого» (журнал «Исторический вестник», 1894 г.,  №1) говорит, что дом Юшковых был на хорошем счету в казанском дворянском обществе, что Пелагея Ильинична «...оставила по себе память крайне доброй, хотя и небольшого ума, женщины, до мозга костей пропитанной светскостью и ультра-аристократическими принципами».
 Подросток Толстой в момент своего приезда в Казань,где ему пришлось прожить 6 лет (1841-1847 гг.), был способным, не по годам развитым мальчиком, успевшим довольно серьезно и вдумчиво прочитать немало книг, философских трудов. Так, из рассказов самого Льва Николаевича видно, что он уже в половине 40-х годов прочитал все 12 томов сочинени     й французского писателя-филосрфа Жан Жака Руссо, а портрет писателя хотел носить в медальоне на шее, «вместо нательного креста». Этот интерес к Руссо в полудетском возрасте свидетельствует, как рано началась духовная жизнь Толстого, склонность к самоанализу.
 Осенью 1844г. 16-летний Толстой выдержал вступительные экзамены в Казанский университет на восточное отделение философского факультета.
 Почему Толстой избрал разряд восточной словесности, а не какой-либо другой? Биограф П.И.Бирюков считает, что Толстой избрал этот факультет потому, что в 30- 40-х годах ХIХ века за восточным отделением Казанского университета упрочилась уже европейская слава. Несомненно, сказалась и ранняя склонность юноши Толстого к философии. Однако, с успеваемостью на восточном факультете у Льва Николаевича дела пошли неудачно.
 В чем причина неудачи Толстого с учебой? Неспособностью или малым развитием,конечно, было бы смешно объеснить это, так как по уровню развития он и тогда стоял на голову выще своих сверстников. Против такого предположения говорит и то, что рядом с плохой отметкой по истории, он имел несколько «пятерок» по другим предметам.
 Причину надо искать в другом-во вредном влиянии на юношу Толстого окружающей его аристократической  среды и в неудовлетворенности его формами самой университетской учебы того времени.
 Надев студенческий мундир и шпагу, юный Толстой этим самым вошел как бы в разряд «взрослых» молодых людей и сразу был захвачен бурным потоком  великосветской дворянской жизни, изобилующей балами, любительскими спектаклями, живыми картинами, катаниями с  гор с барышнями и тому подобными увеселениями. Лев Николаевич, племянник популярный в казанском аристократическом обществе П.И.Юшковой, был, конечно, желанным гостем во всех дворянских салонах Казани. Успех его в подобных увеселениях льстил ег юному, полудетскому самолюбию. Он с каким-то болезненно-напряженным вниманием следил в тот период за своей внешностью, за безукоризненным французским произношением и светскими манерами. Все это требовалось для достижения идеала «комильфо». Он сам вспоминал потом, что делил весь мир на два лагеря: «комильфо» и «некомильфо». Всем этим настроениям юного Толстого всецело потакала его тетка-воспитательница П.И.Юшкова.
 Результаты такой рассеянной жизни,конечно,отразились на университетских занятиях Льва Николаевича. Уже в зимних испытаниях 1-го полугодия он получил несколько низких баллов и одну отметку о не явке на экзамен. Может быть, это печальная предостережение и образумило бы юного студента, но тетка и товарищи аристократы успокаевали его, что чрезвычайно глупо и даже «некомильфо» стараться быть первым в учебе, а надо держаться в университете так, как держатся светские люди, «ни слишком дурно, ни слишком хорошо».Естественно,что и в второе полугодие не улучшило положения,и весной 1845 г. Лев Николаевич не выдержал переходных экзаменов на вторй курс.
 Потерпев не удачу на восточном факультете, Лев Николаевич осенью 1845 г. перевелся на юредический факультет. Правда, от смены факультета  поведение Толстого пока еще не изменилось, и мысли его попрежнему были далеки от университетских занятий. Юноша Толстой, подстрекаемый окружающей аристократической средой, участвует в балах, кутежах студентов-аристократов. Однако, несмотря на постоянное участие Льва Николаевича во всех великосветских увеселениях, он, по свидетельству казанского профессора П.П.Загоскина, вовсе не был только светским дамским угодником, какими действительно были многие его сверстники, студенты-аристократы. В нем всегда наблюдали какую-то странную застеньчивость и угловатость, как будто бы он стеснялся той роли, которую его заставляли играть. Но резко порвать с окружающей средой и образом ее жизни Толстой еще не мог.
 На склоне жизни Лев Николаевич в «Исповеди» отзывался о рассеянной светской жизни в университетский период так:
  «...Без ужаса, омерзения и боли сердечной не могу вспомнить об этих годах. Я всей душой хотел быть хорошим, но я был молод, у меня были страсти, а я был один. Всякий раз, когда я пытался высказать то, что составляло самые задушевные мои желания, - я встречал презрение, а как только я предавался едким страстям, меня хвалили и поощряли».
 Не был Толстой во многом удовлетворен и университетским преподованием, что так же сказалось на его отношении к университету.
 У Толстого критически развивается в это время сознание «ненужности» задалбливание сухих дат, «желание понять причины глубоких психологических перемен в исторических характерах, как и почему все происходит в истории» и т.п. А ведь в старой школе «рассуждать» не полагалось,надо было принимать на веру слова учебника или профессора без попыток критического подхода к ним. Догматическое заучивание учебного материала, даваемого профессорами-чиновниками, которых еще порядочно было тогда в университете, казалось юному Толстому слишком обыденным, будничным, а потаму и неинтересным, скучным для юноши, страстно жаждавшего каких-то возвышенных, героических дел, способных потрясти человеческие умы и сердца.
 Все это привело Толстого к мысли порвать с университетом, и 12 апреля 1847 г. он подал прошение об уходе.
 После 1841-1847 гг. Толстой был в Казани еще три раза. Весною 1851 г., проезжая на Кавказ вместе с братом Николаем, Лев Николаевич посетил В.И.Юшкова, жившего тогда в деревне и начальницу Родионовского института Е.Д.Загоскину. У последней он встретил бывшую воспитанницу института Зинаиду Модестовну Молостову (1829-1897 гг.) и увлекся ею. Как он сам писал, - «испытал поэтическое чувство влюбления», с которым и уехал на Кавказ. В письме из Казани тетке своей Г.Е.Ергольской Лев Николаевич писал: «Только приехав в Казань, я опять начинаю приходить в хорошее настроение, которым и пользуюсь, чтобы писать Вам... В Казани я провел очень приятно неделю». А в дневнике от 8 июня 1851 г. он говорит, что его «...отношения с Зинаидой остались на ступени чистого стремления двух душ друг к другу...», выражает желание и намерение на ней жениться и подтверждает, что лучшими воспоминаниями «останется навсегда это милое время ...» Будучи подругой сестры Льва Николаевича, Марии Николаевны, Зинаида Модестовна встречалась с Толстым и раньше, не только в институте и на балах, но и в доме Толстых. Племянница Молоствовой М.П.Ватаци говорит о ней: « Она не была красива, но удивительно стройна, обаятельна и интересна». Племянник Молоствовой А.П. Мертваго тоже пишет о ней: «Она была не из самых красивых, но отличалась миловидностью и грацией. Она была умна и остроумна. Ее наблюдения над людьми всегда проникнуты были юмором, и в то же время она была добра, деликатна по природе и всегда мечтательно настроена».
 В письме Толстого к сестре его в Тульское имение от 26 мая 1851 г. он пишет,что в течении недели «...имел случай постоянно видеть Зинаиду», т.к. г-жа Загоскина каждый день устраивала прогулки по воде, то Зилантьев, то в Швейцарию и т.д. « В дневнике своем через месяц после посещения Казани он пишет:
 «Я жил в Казани неделю. Ежели бы у меня спросили, зачем я жил в Казани, что мне было приятно, отчего я был так счастлив? Я не сказал бы, что это потому, что я влюблен. Я не знал этого. Мне кажется, что это- то незнания есть главная черта любви и составляет всю прелесть ее. Как морально, легко мне было в это время».
 Итак, казанский период в жизни Л.Н.Толстого не прошел для него бесследно. При всей пустоте жизни окружающего его аристократического общества, зародившееся у него сомнение- хорошо ли живут эти люди-вызвало в нем уже в 15-летнем возрасте стремление освободиться от подчиненности чужим взглядам, и здесь, по его словам, он в первый раз понял, что ему надо жить самому, самому избрать путь, самому отвечать за свою жизнь перед тем началом, которое дало ее.